Теория привязанности и садик

– де папа?
– папа на работе. А мы приехали в садик.
– тут моя ябота, мама.- поправил меня ребёнок.

На этой неделе Вишенка пошла в детский сад. А я пошла покупать бумажные салфетки и валерианку. Оптом. Чтобы на год хватило. На удивление, пока ни то, ни другое не пригодилось.

Первая неделя – время интеграции. В понедельник она оставалась в садике на час, и я могла в любой момент зайти, если нужно. Во второй день на два часа. К концу недели уже полный день получился. В машине я напомнила ей, как сказать по английски: “я хочу рисовать”, о чем она громко известила воспитательницу перешагнув порог класса. Ей вручили фартук и, сказав, “бай-бай”, ребёнок деловито принялся за дело.

– как она? – спрашиваю я в пятницу у воспитательницы.
– вашему ребёнку интеграция не нужна. Она какая-то интегрированная сразу оказалась. Рисует, йогой с нами занимается, гуляет, кушает, с детьми играет, спит.
– спит?
– часик поспала в тихий час.
– надо же! А дома не спала днём последнее время. Вот что значит жизнь в коллективе.

Я даже озадачилась, что Вишенка по мне с виду не скучает. Я с ужасом ждала душераздирающих криков, и кофто-раздирающих вцепляний. А тут “бай-бай” и пошла. Согласно теории привязанности, это показатель наших крепких отношений и значит, что она уверенно себя чувствует.

Джон Боулби, английский учёный, выдвинул теорию привязанности (attachment theory) после работы с детьми в интернатах. Он был убеждён, что дети лишенные человека, который откликался на их эмоциональные потребности и с кем можно было бы создать тесную связь, в последствии сами не могли создать функциональные близкие отношения.

Ещё не так давно мало внимания уделялось первому году жизни ребёнка. Лежит себе и лежит, и ничего не понимает. Потрясите погремушкой. Поплачет и успокоится. Сейчас исследования показали насколько важно младенчество для правильного развития мозга. Например, в одном румынском детском доме детям делали магнитно-резонансную томограмму, которая выявила, что у большинства практически отсутствует часть предлобной коры головного мозга. Почему некоторые люди более отзывчивые, а некоторые не умеют сострадать? Эта часть мозга отвечает за регуляцию эмоций, и считается, за формирования части характера.

Боулби определил несколько этапов формирования привязанности. После 3х месяцев младенец начинает узнавать близких людей и ему не безразлично, кто о нем заботится и утешает его. К 8-9 месяцам дети остро переживают разлуку. К окончанию первого года жизни начинает формироваться представление о доступности родителя/опекуна. Если ребёнок сомневается в доступности матери, то обычно испытывает тревогу, когда исследует новые ситуации, находясь на любом расстоянии от нее. Если, напротив, ребёнок знает, что “моя мама любит меня и всегда будет рядом, когда я буду в ней по-настоящему нуждаться” (http://www.psychologos.ru/articles/view/dzhon_boulbi), она станет исследовать окружающий мир с большей смелостью.

Раньше считалось, что если ребёнок стесняется, держится близко к маме, неуверенно себя чувствует, то надо, чтобы он привык к разлуке, к самостоятельности, и как раз-таки почаще находился без мамы. А получается наоборот: чем больше внимания мы уделяем ребёнку, когда он в этом нуждается, тем спокойнее и увереннее он будет потом.

Я вышла на работу, когда Вишенке было 5,5 месяцев. Одни родители советовали отвести ее в садик, так как там есть официальные правила, видео камеры, и несколько воспитателей, и так им спокойнее за своих детей. А другие советовали найти няню. Для меня было очень важно, чтобы Вишенка могла “привязаться” к кому-то; чтобы ее тискали, обнимали, целовали, сколько ей хочется и когда ей это нужно. Мне повезло и я нашла замечательную женщину, которая именно это и делала. Обратной стороной монеты было то, что у Вишенки на первом месте стояла няня, на втором папа, а где-то там в самом низу эта непонятная тётка, которая появляется вечером на пару часов. Когда я возвращалась домой после десятичасового рабочего дня, она иногда бежала к няне, а меня отсылала: бай-бай. Мое сердце разбивалось на много маленьких кусочков, но я не меняла стратегии. Потом я снова была дома в декрете и мы много времени проводили вместе.

Боулби утверждал, что страх одиночества – один из самых сильных страхов в человеческой жизни, и за ним стоят веские биологические причины. Вернёмся к нашим пещерам. Чтобы младенца не раздавил или не сожрал кто-нибудь, он плачем привлекал к себе внимание и инстинктивно не хотел оставаться один. Чтобы эффективно выдерживать кризисы и противостоять опасностям, людям нужна была помощь близких. Таким образом, потребность в тесных связях заложена в нашей природе.

Сейчас Вишенке 2,5 года. Мы переехали в новую страну, и такую же замечательную женщину я пока тут не нашла. Я подумала, что пора доче учить языки, учиться делиться, учиться жить в коллективе. А мне учиться отводить ее в садик. В группе 16 детей в возрасте от 2,5 до 4 лет, и две воспитательницы. Говорят на французском и английском с детьми.
– Бонжур! – сказали ей в первый день, а Вишенка в ответ с открытым ртом молча стояла. Она не привыкла не понимать речь. У меня сердце кровью обливалось. Это то же самое, если бы я сейчас в Китае оказалась. Я бы уже плакала в плошечку риса, сидя в одиночестве у какой-нибудь пагоды. Но в четверг в машине она вдруг сказала: Са ва. А в пятницу Пэппу Пиг попросила на французском. Наверное, не все так плохо. Дети адаптируются быстрее взрослых. Сэ ля ви.