Если вы, как и я, часто задумываетесь о том, почему один человек отзывчивый, а другой прошёл мимо, почему кто-то улыбнулся Вам, а другой вдруг на Вас накричал, тогда вам будет интересна книга Сью Герхард “Как любовь формирует мозг ребёнка” . И, может, уже поздно пить Боржоми, и даже настойку пиона, но если вы – родители, то вам пригодятся эти знания.
Герхардт не так заинтересована в когнитивных способностях: как быстро ребёнок научится читать, писать и считать до десяти. Ее интересует связь между тем, какую любовь мы испытываем в раннем детстве и тем, какими людьми мы становимся. Она убеждена, что наш характер не задан при рождении, но и не формируется постепенно в течении жизни, а как бы гравируется на нашем мозге в течении первых двух лет жизни в ответ на то, какую заботу и любовь мы испытываем.
До рождения Вишенки я была помешана на раннем физическом и умственном развитии. Я приставала к мужу, чтобы он установил в кроватке палку, за которую младенец мог бы подтягиваться. И в коляску тоже. И хотя моему мужу пришлась по душе книга Никитиных, он ограничился тем, что, хотя бы не мешал мне расклеивать буквы на стенки кроватки и на окна. Поэтому, когда я восторженно цитировала мужу из книги Сью Герхардт про дорсолатерную кору и поясную извилину, и как это связано с тем, станет ли наш ребёнок таким, как в фильме Американский Психопат или нет, он слушал. Потому что тогда я не просила его установить шведскую стенку.
Первые три года жизни уникальны тем, что наш мозг растёт и развивается такими темпами, как никогда. Ни с 10 до 13 лет, ни с 20 до 23 лет мы не выучим так много, как с первого дня жизни до трёх лет. Но это время критично прежде всего тем, что формируется фундамент эмоционального развития.
Между 6 и 12 месяцами происходит взрывной рост синаптических соединений в префронтальной зоне коры. От ее развития зависит способность к эмпатии. Эти соединения достигают своей максимальной плотности именно тогда, когда связь между родителями и ребенком наиболее сильна, когда формируется надежная привязанность. Чтобы Вишенка радовалась вкусу ягод, нежным объятиям, красивому листику, требуется развитие глазнично-лобного участка коры головного мозга. Читая эту книгу, я осознала. что просто быть с ней, носить на руках и наслаждаться общением с ней полезнее, чем показывать картинки с изображением животных. Именно до трех лет развивается часть мозга, отвечающая за эмоциональный интеллект и социальные способности.
Главный участник этого нейро-научного Марлезонского балета – гормон стресса. Когда ребёнок расстроен, гипоталамус производит кортизол. К нормальных дозах кортизол нужен, но если уровень повышен слишком длительно или слишком часто (например, когда ребёнок плачет), то мозг приучается или перевырабатовать или недовырабатывать кортизол в будущем. Слишком повышенный уровень связан с депрессией и боязливостью. Слишком пониженный связан с агрессией и неумением эмоционально привязываться. Так что если у мамы алкогольная зависимость или она вечно в стрессе, то уровень кортизола у ребёнка повышен.
Следующий этап развития – вырабатывается способность сохранять визуальные образы. Ребенок делает выводы из повторяющихся событий. Наиболее часто повторяющееся поведение родителей (и бабушки/дедушки, если они проводят с ним много времени) будет зафиксировано в мозге ребенка в нейронных путях. И это станет их инструкцией, руководством в отношениях между людьми. Ребенок будет учиться тому, что ожидать от других людей в рамках тесных отношений. Отзывчивы другие люди к потребностям друг друга или чувства надо прятать?
Мы бросили младенцу неодобряющий или ласковый взгляд, и запустилась биохимическая реакция. Неодобрительное выражение лица матери может вызвать выброс гормона стресса, который прекращает приятные ощущения, вызванные гормоном счастья от улыбки. Выражения лиц имеют мощное воздействие на растущего ребенка. Это объясняется тем, что ребенок крайне зависим от родителя в регулировании своих состояний – как психологических, так и физиологических. Если Вишенка бьется в истерике, потому что вилка упала или не хочет, чтобы солнце заходило, я знаю, что сама она не успокоится (только если от отчаяния). Маленький ребенок может застрять в этом состоянии возбуждения. Моя роль здесь- помогать ребенку в восстановлении урегулированного состояния.
На втором году жизни растет способность к освоению речи, которая зарождается в левом полушарии. Формируется вербальная личность. Слова начинают играть такую же важную роль, как и взгляды. Теперь я могу более развернуто объяснять Вишенке, что мне не нравится, когда меня кусают, и что Луковка не в восторге, когда его пинают.
Если взрослый не говорит о чувствах или неверно представляет их, ребенку гораздо труднее будет выражать свои эмоции и обсуждать их с другими людьми. Ребенок не сможет обдумать, понять новое мнение. И представления его о собственной личности будет оставаться достаточно неструктурированным. Я предпочитаю, чтобы Вишенка могла научиться выговориться, когда у нее плохое настроение, а не кидалась бы на пол в слезных конвульсиях.
Исследователь в области привязанности Мери Мейн обнаружила, что когда взрослые люди говорили о своей эмоциональной жизни и важных взаимоотношениях в период взросления, не имело значения было их детство «счастливым» или нет. Их текущая эмоциональная безопасность зависела в большей степени от того, могли ли они сформировать связный и согласованный рассказ о себе, о периоде своего взросления. Вероятно, именно называние чувств помогает формированию связей между левым и правым полушариями.
После того как соединения нейронов создали свою сеть, начинается новый этап. Наиболее частый и повторяющийся опыт начинает закрепляться и формировать проторенные пути, в то время как не использующиеся соединения отсекаются. Мозг начинает обретать форму и структуру. Это происходит в возрасте до 5 лет! И еще немного (10%) до 7 лет.
Вишенке скоро предстоит задувать 3 свечки на тортике. Значит у меня в запасе всего пару лет, чтобы установить биоаминные схемы на умеренном уровне. Поэтому, когда кто-то намекает, что она из меня вьет веревки, потому что я не оставила ее одну в комнате “успокаиваться”, я не переживаю. Я откликаюсь на сигналы ребенка и помогаю нервной системе созреть адекватно. Да, сейчас эти нерациональные взрывы раздражают и хочется улететь на Луну, лишь бы не разруливать истерики из-за красной чашки вместо синей. Но я делаю глубокий вздох и напоминаю себе, зачем я стараюсь применять активное слушание, объясняю Вишенке, что она расстроена, а не игнорирую или ставлю в угол. Для того. чтобы потом она лучше удерживала информацию в уме, осознавала свои чувства и действовала сообразно им, и умела сдерживать импульсивное поведение. Наши реакции и пример определяют будущую способность нашего ребенка вести себя в обществе.
Она не первая, кто сделал такие заявления. Но исследования в этом поле пока были медленными и малоизвестными. Эта книга имеет последствия и для социальной политики, и для общего прозрения. Я считаю, эта была одна из самых важных книг, которые я читала. На языке нейрохимии Герхардт аргументирует, что опыт именно в первые годы жизни влияет на то, каким будет наш характер. Поднять плачущего ребёнка или оставить проплакаться в кроватке- личный выбор родителя, но последствия могут повлиять на всю оставшуюся жизнь. Отдать ли годовалого в садик или нет становится более серьёзным решением, чем мне до этого казалось. Самые обычные каждодневные взаимодействия оказывают прямое влияние на развитие мозга.
Не ждите, когда дети подрастут, уделяйте им своё внимание и дарите свою любовь с рождения. И почаще улыбайтесь!
Подпишитесь на еженедельную информационную рассылку "Ракета"
Каждую неделю по понедельникам вы будете получать информацию о новых учебниках и видеокурсах, о новых статьях, а также бесплатные материалы для занятия с детьми
Вы подписались на рассылку