Два языка, две культуры

Культура и тот «образ жизни», которое ведет сообщество вокруг ребёнка, пока он растет, оказывают огромное влияние на наши привычки, традиции, то, как мы одеваемся, что мы едим, какие песни поем, во что верим, и что ценим. Это влияет на наши мысли, чувства, идеи, наши манеры и понятия красоты. Большинство культурных аспектов впитываются человеком подсознательно, когда он проживает жизнь в среде вокруг. И многие из культурных составляющим каким-либо образом связаны с языком. Мы настолько привыкаем к определённому укладу жизни вокруг нас, что, попадая в иной социум переживаем сильнейшее потрясение или «культурный шок».
О Боже, они едят улиток, бараний мозг или тухлые яйца! О нет, они пьют пиво с газировкой, прокисшее молоко и змеиную кровь! Наш мир в такие моменты переворачивается с ног на голову.

Помню, когда я выиграла конкурс на знание английского языка и поехала в США в возрасте 17 лет на полгода проживания в семье. Огромное значение при подготовке к поездке занимало обсуждение понятия Культурный шок и попытке объяснить нам разницу менталитетов, чтобы было легче принять то, что в США являлось нормой. Многое стерлось, но я до сих пор помню, что языковой барьер было намного легче преодолеть, чем культурный.

Так что такое бикультурализм?

Это сосуществование двух культур в одном индивидууме. Кстати, билингвизм и бикультурализм совсем необязательно сосуществуют и развиваются одинаково. Например, в странах где имеется несколько официальных языков или есть лингва франка, используемый для образовательных и административных целей, большинство людей билингвальны, однако принадлежат к предоминантной культуре. С другой стороны, многие монолингвы бикультурны, как например большое количество бизнесменов, ученых, спортсменов, которые живут на две страны, а значит одинаково «дома» чувствуют себя, например, в Великобритании и в США. Или наоборот монолингвальные ирландцы, шотландцы и валлийцы, несмотря на то, что говорят на одном языке с англичанами, не забывают постоянно подчёркивать свою национальную самобытность и культурную идентичность, в том числе в отношении собственных юридических и образовательных систем, традиционных блюд и обычаев.

Конечно, каждому из нас дается только одна жизнь, поэтому один человек не может быть стопроцентным французом пока живет во Франции и общается с французами, а потом резко стать немцем в Германии переехав туда и окружив себя немцами. Но, воспитываясь под влиянием обеих культур, пусть и в разной степени ребенок значительно облегчает свое будущее и свои адаптационные возможности. Конечно, они будут иметь специфические особенности, но и это скорее преимущество, а не недостаток.

Вообще, человек, который, например, говорит на английском и на французском – частично ассоциирует себя с английской культурой, а частично с французской культурой и субкультурой – то есть это не два монокультурных человека соединенных в одном, это уникальная комбинация и интеграция двух культур в одном человеке.

Ну, например, в нашей семье всегда отмечаются два праздника – на рождество в ночь на 25 декабря приходит Фазер Кристмас и ему мы пишем письмо с просьбами подарков на английском языке, а в ночь с 31 на 1 января приходит Дед мороз – ему мы пишем по-русски, чтобы гарантировать получение подарков. Обе культурные традиции учитываются, а дети с энтузиазмом рассказывают об этом в школе завидующим сверстникам. Кроме того, мы отмечаем Международный женский день и День отца в соответствии с культурными традициями стран родителей.

Продолжая тему о двух культурах.

Совершенно нормально, что в какой-то определенный момент времени человек чувствует себя более принадлежащим одной культуре, а в другой момент, другой. Быть русско-английским или англо-французским – это совсем не то, что быть русским и англичанином – когда билингвальные дети подрастают, они сами принимают решение к какой культуре им принадлежать или оставаться ли в двух. Родители здесь могут быть лишь проводниками, показывая своим детям разные грани обеих культур и заинтересовывая их. Мы как садовники, посадив семена, затем должны не забывать поливать и обрабатывать росточки, чтобы они смогли зацвести в полной мере. Некоторые цветы растут проще и быстрее, с другими нужно много работать. Для того, чтобы расцветал не только язык, но и культура необходимо показывать разные стороны жизни той страны, культуру которой вы хотите привить – выставки, спортивные мероприятия, фильмы, мультфильмы, это все позволяет расширить горизонты детей, открыть им большее число благоприятных возможностей.

Но к сожалению, не все так хорошо и сосуществование двух культур влечет за собой не только возможности, но и сложности, которые билингвальным и бикультурным семьям приходится преодолевать (моей в том числе).
На одном конце спектра легко восприимчивые дети, которые могут переключаться между языками и странами, чувствуя себя как рыба в воде и там и там (японец в Токио у японской бабушки, русский в Москве). Затем мы можем говорить о детях «через дефис» русско-японских, например. То есть они спокойной принимают тот факт, что являются «смесью» двух культур и не до конца осознают всю глубину той или иной культуры, но им также комфортно без этой глубинной привязки. Рядом с ними те, кто по привязали свою культуру к языку. Например, валлийцы в Великобритании – они точно валлийцы и ни коим образом не англичане. Возможно британцы и да, европейцы. Это так называемая национальная гордость, присущая часто национальным меньшинствам (и в России также: кабардинцы, чеченцы (россияне, но не русские). Всем выше перечисленным категориям комфортно в культурах, в которых они вращаются.

С другой стороны спектра находятся люди, потерявшие себя «меж двух культур».

Для иммигрантов пожилого возраста – это ощущение потери корней, своей истории, соответственно для молодых поколений – это часто агрессивная реакция на преодоление барьеров в процессе самоидентификации в новой культуре.
Редко виной этому является непосредственно сам язык – язык, это лишь одна из составляющих кризиса самоопределения и поиска себя. Обычно основными причинами являются экономические и политические обстоятельства вокруг. Для детей очень важно «влиться в коллектив», быть такими же как все. Когда билингвы замечают разницу между собой и своими сверстниками, то речь скорее всего идет о расе, этнической принадлежности, религии, иммиграционном статусе, культуре и обычаях, а не о языке. Повторюсь, все дети хотят быть частью основного коллектива и часто ради этого приносят в жертву свой язык и культурную самобытность. Это очень ярко проявляется в консервативных сообщества (возникает так называемый субтрактивный билингвизм, когда новый язык большинства постепенно замещает и выталкивает родной язык, вплоть до отторжения), аддитивный билингвизм; когда к языку большинства добавляется новый и ему присуща элитарность и престиж) – свойственен для международных школ, где представлены многие национальности и мультилингвизм является нормой.

Вопросы самоидентификации начинают волновать детей с раннего возраста

Уже в три года они осознают свою этническую принадлежность и тут очень важно грамотно установить позиции языков и культур, которые планируется развивать в семье. Часто в этом периоде (особенно если он совпадает с началом занятий в саду или подготовительной школе) начинается первый кризис, когда дети отторгают и отвергают язык меньшинства (в моем случае русский). Так было с моим средним сыном, который после полугода занятий в начальной школе захотел перейти исключительно на английский язык. Несколько месяцев он упорно пытался отвечать мне по-английски, не скрывая просил меня разговаривать с ним на английском языке. Спокойствие и доброжелательность были моими основными аргументами. «Я тебя прекрасно понимаю, у всех твоих друзей в саду нет таких сложностей, но мама русская и говорить с тобой на другом языке я не могу – для меня это неестественно. У меня акцент. Ты разговаривай со мной по-русски, а потом будешь помогать мне с английским». Тогда мы справились и русский сейчас единственный язык, который я использую с детьми, а они со мной.